Нельзя не отметить, что социологическая юриспруденция в ряде случаев весьма последовательно, а главное обоснованно критиковала формально-догматический метод исследования, в своем крайнем проявлении обрекающий юридическую науку на схоластику и отрыв от правовой реальности.
Принципиальный методологический порок социологической юриспруденции, конечно, не в том, что она впервые поставила проблему социального" назначения права, а в том решении, которое она при этом предложила. Однако было бы наивным полагать, что новое направление, выступая против принятого в буржуазной юстиции юридического позитивизма, ставило своей целью обнажить подлинный механизм буржуазного права, вскрыть его природу и классовую сущность. Цель его состояла в ином — выдвинуть альтернативу законности путем противопоставления книжного права праву в действии. Произвольно юридизируя общественные отношения, юристы-социологи объявили их правом в действии. Книжное право как система норм стало рассматриваться в качестве образования, производного от права в действии. «Право возникает из общественного порядка… Общественные отношения представляют собой нечто большее, чем право как система норм. Существует много аспектов общественного порядка, которые определяются верой и обычаями в большей степени, чем позитивным правом», — пишет по этому поводу Р. Кирк. Другой американский профессор Дж. Салмонд выражается еще более категорично и безапелляционно: «Право является второстепенным и несущественным». Отсюда закономерен и следующий шаг — провозглашение приоритета правоприменительной деятельности над деятельностью правотворческой. А это уже не что иное, как оправдание произвола, выхолащивания позитивного содержания законности.
